Один день из жизни медсестры кабинета контролируемого лечения

Молодая девушка сидела в кабинете контролируемого лечения и горько плакала. В тот момент ей было не до своего здоровья. Хозяйка квартиры узнала, что постоялица больна туберкулезом, потребовала незамедлительно собрать вещи и покинуть жилище. Не без труда, но жилье девушке удалось найти.  Однако, чтобы избежать негативного отношения к себе со стороны окружающих, болезнь она стала скрывать еще тщательнее. Таких историй у медсестры Центра Семейной Медицины № 2, Назгул Нурдиновой накопилось немало.

Назгул Нурдинова, медсестра кабинета контролируемого лечения ЦСМ №2: «Когда пациенты приходят ко мне за лекарствами, я стараюсь называть их по имени, чтобы отношения были менее формальными. Спрашиваю их как дела, как обстановка дома. До пандемии коронавируса я не просила, чтобы больные надевали маски (закрытая форма не опасна для окружающих). Когда говоришь им надеть маску, это их ранит».

7 часов утра, Назгул Нурдинова торопится выйти из дома. До Рабочего городка из новостройки Ак-Ордо едет только 161-я маршрутка. Потом еще 15 минут пешком. И вот она на работе в филиале ЦСМ №2. В 8 часов начинается прием. 

Назгул Нурдинова, медсестра кабинета контролируемого лечения ЦСМ №2: «Я родом из Нарына. Первый год в мед. училище закончила дома. Потом в 1994 году поступила учиться в Бишкек, так тут и осталась. Вышла замуж, родила 4х детей. Работала в хирургии старшей медсестрой, потом был небольшой перерыв в стаже. А 2 года назад увидела вакансию медсестры кабинета контролируемого лечения, с тех пор тут и работаю. Я выдаю больным туберкулезом лекарства, контролирую, чтобы они их принимали на постоянной основе, беру мокроту на анализы».

В кабинет контролируемого лечения 2 входа. Один с улицы, для больных, которые пришли за лекарствами. Другой внутри ЦСМ. Обстановка в кабинете вполне обычная: весы, умывальник, кушетка, шкаф, 2 стола. Внимание привлекает только сейф, в котором хранятся препараты. Для сдачи анализов предусмотрено отдельное помещение, также с двумя входами.

Сейчас у Назгул Нурдиновой всего двое подопечных. Раньше было намного больше. К примеру, в 2019 лечение получали 15 человек. Всего за 2 года через кабинет контролируемого лечения этого филиала ЦСМ №2 прошли 25 пациентов.

Назгул Нурдинова, медсестра кабинета контролируемого лечения ЦСМ №2: «Раньше больные приходили каждый день за лекарствами, но пандемия внесла свои коррективы. В туб. диспансере дали разрешение, теперь мы выдаем препараты на неделю. У больных иммунитет и так ослаблен, лучше им лишний раз никуда не выходить».

11 часов утра. В дверь со стороны улицы входит пациентка. Девушку зовут Айгерим, ей 29 лет. По ее словам, у нее вполне счастливая семья – любящий муж и двое маленьких детей. Супруг воспринял новость о болезни спокойно и старается всячески жену поддерживать. Диагноз девушка ни от кого не скрывает, о заболевании знают и родственники, и друзья.

Айгерим: «Я пью лекарства уже 6 месяцев, у меня устойчивая форма заболевания. Сначала я думала, что меня продуло и это обычный грипп. Но кашель был таким сильным, что у меня болели ребра. Я пошла на прием к терапевту, выяснилось, что у меня туберкулез. Первая эмоция – шок, мне было сложно в это поверить. Где я могла заболеть, я не знаю. Сейчас к своему диагнозу я уже привыкла и хочу побыстрее поправиться».

В семье Анары противоположная ситуация. Туберкулезом болен ее папа, о болезни родственники не распространяются, диагноз скрывают. Помимо туберкулеза у мужчины сахарный диабет. Из дома он почти не выходит, и поэтому дочь забирает лекарства за него.

Анара: «Это очень личное, мы о диагнозе не распространяемся. Папа принимает таблетки с февраля месяца, у него устойчивая форма. Он заболел, начал кашлять и все. Мы пневмонию лечили, но анализы на туберкулез показали положительный результат».

По словам Назгул Нурдиновой, ее больные понимают всю важность лечения. Таблетки пьют исправно, если потребуется, всегда готовы подкрепить это видеоотчетами. Однако, бывали и исключения.

Назгул Нурдинова, медсестра кабинета контролируемого лечения ЦСМ №2: «У меня было несколько случаев, когда больные могли пропасть на 1-2 дня. Это были люди из уязвимых слоев населения, пьющие. Таких мы контролируем особо тщательно. Если они не приходили, я просила участкового врача или медсестру позвонить им или сходить по месту жительства. Приходилось даже пугать, что привлечем милицию, если они не будут лечиться. Но до этого ни разу не доходило. Они приходили сами».

Некоторые пациенты изменили место жительства, и Назгул Нурдинова не знает, долечились ли они до конца и как сложились их судьбы.

Назгул Нурдинова, медсестра кабинета контролируемого лечения ЦСМ №2: «У меня была пациентка, в возрасте где-то за 30. Она никак не могла забеременеть, очень хотела, но не получалось. Уже принимала лекарства пару месяцев, когда узнала, что ждет ребенка. Фтизиатры сказали делать аборт. Никогда не забуду, как она плакала. Мне было ее очень жаль, я сказала ей сходить к гинекологу, посоветоваться с разными специалистами. Не знаю, чем все закончилось, она уехала».

За своих пациентов медсестра переживает всем сердцем, сочувствует им и делает все, чтобы процесс лечения был максимально комфортным. Если есть малейшие жалобы, отправляет к профильным специалистам, чтобы скорректировали лечение. Если нужно перенести прием на более позднее время или наоборот, прийти пораньше, еще до начала рабочего дня, никогда не отказывает. Ведь главное для нее, чтобы больные победили туберкулез.

Данная публикация стала возможной благодаря помощи американского народа, оказанной через Агентство США по международному развитию (USAID). Красный Полумесяц Кыргызстана несет ответственность за содержание публикации, которое не обязательно отражает позицию USAID или Правительства США.